<< Воронина Е. На каждое слово в деревне есть своя песняЭкспедиция этого года для меня первая. И поэтому три недели, проведенные в с. Ухтома, были полны совершенно неожиданных открытий. Наверное, одно из самых больших потрясений я испытала, когда на первом же интервью поняла, что все, о чем рассказывалось на лекциях – реальность, что те традиции, обычаи, о которых написано столько научных работ, до сих пор живы. Не менее удивлена я была, услышав женские «матерные» частушки, особенно из уст информантов, которые несколько минут назад уверяли, что «у нас до сих пор женщины не матерятся. Нет-нет-нет, даже пожилые… Не дай Бог…». Вообще существует множество работ, посвященных частушке (ее композиции, отдельным элементам, внутрижанровой характеристике и т.д.). Но меня больше заинтересовала связь частушки с конкретной ситуацией, т.е. те случаи, когда информант, рассказывая о каком-либо происшествии или периоде жизни, вдруг прерывает свое повествование и поет частушку. Или после ее исполнения дает пояснения, когда она поется. И я попыталась представить описание подобного материала. Я общалась с Анной Ивановной Галяминой, Верой Матвеевной Филатовой, Лидией Иосифовной Коноваловой. И, прежде всего, хотелось бы рассказать о последней. Встретив Л.И., живописно сидящую на канистре с бензином посреди поля, я и не догадывалась, что она окажется таким ценным собеседником. Л.И. поведала много интересных историй. Спела она и частушки. Причем когда ее просили спеть, она отказывалась, а потом, рассказывая о своей жизни, запела сама: И не запомнишь. Как я сюда приехала, купили дом. Собирала клюкву. Собираю, а было спокойно тогда… Я собираю клюкву у болота здесь… И пою. Господи, каких я не напою, а сама… оглянусь: Господи, кто бы мимо мя не мелькнул… <А что за песни пели?> Ну, вот эти, частушки: Я девчоночка не промах, Я девчоночка не трус. Без миленочка гуляю, С роду не задумаюсь. А потом еще: Я люблю, как тихо на озере, Вал вала не бьет. Я люблю, как дроля пьяненький Навстречу попадет… Дроля в армию поехал, Я в окошко глянула. С той поры моя любовь Все вянула и вянула. Такие вот грустные – когда в армию провожали ребят… Так называемые «рекрутские» частушки были записаны и в Роксомском с/с в д. Сухоежино от Торговановой Екатерины Александровны (1914 г.р.). Но эти частушки уже пели парни, когда их забирали в армию: Скоро в армию забреют, Милка бедная куда? На реке большая прорубь, Сунет голову туда. Эта же информантка сказала, что у них в деревне «на каждое слово были песни», и привела такой пример, обращаясь к собирателю: Вот ты пришла ко мне супостатка, я гоорю: Супостатка, вот те место, Приходи да и садись. Смотри глазком веселая, За дролю не середись. Надо сказать, что на каждое слово есть песня не только в д. Сухоежино. В д. Тарасьево (Киснемский с/с) Ольга Васильевна Серова (1922 г.р.), беседуя с нашими девушками, прошла мимо фотографии Ленина и Сталина и тут же спела частушку: Ленин, Сталин и шипач Ехали на лодке. Ленин-Сталин потонул, А шипач остался в лодке. А взглянув на белые кроссовки собеседниц: Эти белые ботиночки, Господи не приведи, Милка сделает измену <нрзб.> и идти. Рассказывая о себе, О.В. то и дело вспоминала какую-нибудь частушку: Свекровка пришла… гладить, а я, этот, пошла плясать да гоорю: Я коротенькую юбочку На коленках выжму. А попадет свекровка злая, Как поваренка лызну… А когда на гулянье ей пришлось бежать домой и надевать ботинки вместо лаптей (чтобы не засмеяли), то, вернувшись, она спела: Нам не надо чики-брики На высоких каблуках. Лишь бы личико почище, Хорошо и в лапотках. Конечно же, больше всего частушек пели как раз на гуляньях. Тимошина Антонина Васильевна из д. Дудрово: А вот в клуб мы ходили… Пойдут русского плясать, надо поплясать, да с которой ланчика-то плясал, дак и топнуть. А он с этой плясал, с этой гулял, да эту и замуж взял: Ты <нрзб.> Я гребеночку куплю. Самостоятельная девушка, За то тебя люблю. На гуляньях пели и частушки, обращенные к гармонисту. Перфильева Анна Тимофеевна, д. Дудрово: Поиграй повеселее, Веселее,веселей. Неужели ты боишься Ухажерочки своей? А выпив еще чуть-чуть, начинали петь уже и «матерные» частушки; затевалась драка, и пели частушки «под драку». И, конечно, пели частушки на свадьбе. Такое событие в деревне не может остаться незамеченным. Кирилличева Мария Александровна из д. Чертеж рассказывала: Две девки у нас вышли замуж за цыганов… Цыганы теперь, как русские, на цыганов не похожи: Мама, выйду за цыгана. Дай ты мне приданое Котелочек под сметану Да одеяло рваное. А в нашем с. Ухтома была необыкновенная информантка – Надежда Юрьевна Фадеева, которая, рассказывая о свадьбе, тоже спела несколько частушек: Как дорогуле за измену Я нажарила лягух: «Кушай-кушай, ягодиночка, Еще изжарю двух…» Милка моя, Холера синепупая, Если ты меня не любишь, То девчонка глупая. А затем Н.Ю. рассказывала о том, что из колодца воду пить нельзя, т.к. дом – рядом с церковью, а у церкви – кладбище: Всю жизнь хоронили у кладбища… не зря, это, частушка-то есть… Такая не хулиганская она, такая интересная: С колокольни пес свалился Об ограду головой. Я одна не растерялась: Цап-царап да и домой. Таким образом, частушки пелись (и поются) в основном на больших праздниках, гуляньях. Но и в повседневной жизни они не редкость. В деревне «на каждое слово есть песни». То есть конкретная ситуация вызывает в сознании информанта ассоциативный ряд, в результате чего и поется частушка. |