<<   Лапин В. А. Рукописная версия «Собрания» Львова-Прача (еще раз к истории легендарного сборника) Санкт-Петербург, начало XIX столетия

Санкт-Петербург, начало XIX столетия.

…На столе лежат три печатные книги, составляющие два нотных издания: «Собрание народных русских песен» 1790 г. и двухтомное «Собрание русских народных песен» 1806 г. Рядом — четвертая, рукописная книга, текст титульного листа которой почти буквально совпадает со вторым изданием: «Собрание Русских народных песен с их голосами положенных на музыку Иваном Прачем. (Далее из титула печатного издания опущена фраза: „Вновь изданное с прибавлением к оным второй части“ и указание части — 1-я или 2-я соответственно. — В.Л.) Музыку гравировал и печатал К. Фролов. С дозволения Санктпетербургского Цензурного Комитета печатано в типографии Шнора. Санктпетербург 1806 года». Внизу титульного листа тем же почерком приписано: «Первое издание печатано в типографии Горного училища 1790 года». На обороте титульного листа точно повторяется текст второго листа издания 1806 г.

Описываемый сборник хранится в Кабинете рукописей Российского института истории искусств (ф.2, оп.1, ед. хр.1336). Он хорошо сохранился (кроме титула и нескольких первых листов, с частично утраченными фрагментами); представляет собой довольно большую книгу поперечного формата (23×33 см) в твердом переплете, с кожаным корешком, на котором золотом вытеснено «Собран. пес. И. Прач». Рукопись беловая, без помарок и исправлений, написана каллиграфически ясным почерком. По предположению Н. С. Серегиной, познакомившейся с рукописью, такой устойчиво характерный почерк, в частности нотный, мог принадлежать руке профессионального певчего конца XVIII — начала XIX в. К этому можно добавить следующее. В рукописи есть специфическая форма записи текста — подтекстовка, которая по певческим правилам того времени представляла собой текст, разбитый на слоги, без дефисов между ними. В нашем сборнике ошибок в этом смысле, кажется, нет. И это может косвенно свидетельствовать в пользу того, что для человека, выполнявшего чистовой вариант сборника, такая форма письма была вполне привычной*.

На многих листах хорошо просматриваются водяные знаки — литерные и рисованные филиграни. Литерная часть:

EDMEADS & PINE

1805

В справочнике С. А. Клепикова этот литерный знак указан под № 995[1]. Рисованная часть представляет собой сложно орнаментированную композицию с общим контуром вазы и растительным крестом-лилией вверху. У С.А.Клепикова эта часть филиграней не зафиксирована, поэтому воспроизводим ее здесь.

(Рисунок)

Филиграни с годом изготовления бумаги дают достаточно надежную датировку рукописи. Известно, что в то время бумага была довольно дорогим материалом и частными лицами впрок не закупалась. Историки считают, что максимальный срок ее использования в то время — пять лет, обычный же — два-три года. Бумага, на которой написан сборник, имела, по-видимому, ежегодную маркировку: в рукописи, обнаруженной С. А. Клепиковым, — 1804, в нашей — 1805 г. Следовательно, можно с достаточной уверенностью предполагать, что рассматриваемый рукописный сборник писался сразу после выхода в свет 2-го издания «Собрания» в 1806 г. Отсюда и возможная датировка рукописи — около 1807 г.

Рукопись содержит 93 листа, страницы не нумерованы; пронумерованы только песни (с № 1 по 154). Каждая песня записана, как правило, на одной странице: сверху — ноты с подтекстованной 1-й строфой между нотными станами, под ними — текст песни, обычно со 2-й строфы. Песни под № 68, 69 и 104, 105 не вписаны, остались чистые листы с разлинованными нотными строчками вверху. Сборник, таким образом, в известной мере продолжает традицию рукописных нотных сборников псалмов, кантов и песен, широко бытовавших в течение всего ХVIII в.[2], и столь же естественно вписывается в традицию салонных поэтических и музыкальных альбомов пушкинской поры. Однако это не салонный альбом, а тщательно составленный сборник, объединяющий материалы двух изданий и исправляющий некоторые недостатки 2-го издания (полный перечень песен, содержащихся в рукописи, см. в Приложении).

Первоначальный владелец рукописи провел текстологическое сравнение обоих изданий и получил в результате, по существу, новую, вполне оригинальную версию книги. Как принято сейчас говорить, это могло быть 3-е, «дополненное, переработанное и отредактированное издание». Но 3-е издание И. Прач напечатал в 1815 г. с тех же досок, т.е. буквально повторил издание 1806 г. Владелец же рукописи не оставил никаких помет, которые могли бы помочь в установлении его имени. Ясно только, что это не Прач. Поэтому будем пока именовать его Автором рукописного сборника (РС).

Итак, что же фактически сделал в рукописном варианте «Собрания» наш Автор? Для того чтобы ответить на этот вопрос, нужно напомнить историю второго по времени появления (после первых выпусков сборника В. Ф. Трутовского) и самого знаменитого из ранних нотных сборников русских народных песен. История его вот уже 200 лет привлекает к себе внимание музыкантов, композиторов, фольклористов и историков отечественной музыкальной культуры[3], но до сих пор остаются без ответов многие из связанных с ним загадок. На титуле первых трех изданий «Собрания» (1790, 1806 и 1815 гг.) значится только имя Ивана Прача[4]. В течение первых ста лет «Собрание» и оставалось для широкой музыкантской и музицирующей публики «Сборником Прача». Из него обильно, десятками чудесных мелодий и песенных текстов черпали все русские музыканты. Сбылись слова, которыми завершалась вступительная статья первого и последующих изданий сборника: «Собрание сие имеет и все достоинство подлинника».

Только через сто с лишним лет, в 1896 г., вышло 4-е издание, измененное название которого вводит новое, а вернее — восстанавливает подлинное имя: «Русские народные песни, собранные Н. А. Львовым». Во вступительной статье А. Е. Пальчикова, подготовившего это издание, эмоционально и убедительно доказывается авторство Николая Александровича Львова (1753-1803) как инициатора, составителя, автора записей песенных текстов и вступительной статьи к сборнику и его первого издателя[5].

Много позднее, уже в наше время, выяснится, что в создании сборника и, вероятно, в нотной записи какой-то части песен Н. А. Львову помогал Е. И. Фомин (1761-1800) — талантливейший русский композитор, входивший в круг ближайших друзей Львова[6]. В конечном итоге роль Прача в первоначальной подготовке сборника вполне проясняется и примерно соответствует тому, что было указано на титульном листе 1-го издания — «на музыку положил», т.е. записал мелодии песен нотами и сочинил к ним клавирный аккомпанемент.

Сборник, по-видимому, сразу же стал пользоваться популярностью. Показателен в этом смысле большой, смешанный по составу, рукописный нотный «Песелник» 1804 г., принадлежавший Н. Ф. Финдейзену: половина его песен (85) заимствована из «Собрания» Львова-Прача[7]. Корпус подлинных народных песен, впервые сгруппированных Н. А. Львовым по жанровым разделам, написанное им фактически первое в России профессиональное фольклористическое исследование («О русском народном пении») — все это в лице И. Прача получило достойное оформление: будучи чутким музыкантом и опытным педагогом, он стилистически точно «услышал» запрос времени в характере своих клавирных обработок. А время тогда характеризовалось, с одной стороны, возраставшим интересом к народно-национальной культуре, а с другой — расширяющейся сферой домашнего музицирования, от салонно-аристократического и усадебного до купечески-мещанского. В этом плане деятельность знаменитого львовско-державинского кружка в целом аккумулировала художественно-эстетические потребности своей эпохи и давала мощный импульс дальнейшему развитию русской культуры.

В таком контексте более понятны и изменения, которые произошли во 2-м издании, и сам факт двух переизданий сборника, появившихся друг за другом в самое непродолжительное время. Вышедшее уже после смерти Н. А. Львова, 2-е издание 1806 г. существенно отличалось от 1-го. В него добавлено 52 новых песни, так что за вычетом двух исключенных в сборнике стало 150 песен. Серьезной редактуре подверглась вступительная статья, названная теперь «Предуведомлением» (и вновь вышедшая без указания автора). Она стала композиционно компактнее и гораздо стройнее: опущены пространные рассуждения о музыке вообще, о русско-греческих аналогиях и возможных заимствованиях «от греков». Зато обозначен общеевропейский контекст происхождения песен у разных народов Европы, названы наиболее крупные русские и европейские композиторы, работавшие в это время в Петербурге и использовавшие в своих произведениях русские народные песни. Кроме того, поставлен вопрос о русском народном стихосложении и песенной просодии, прописаны или упомянуты такие детали функционирования народных песен, на которые мог обратить внимание только человек, глубоко и серьезно размышлявший об истории русской традиционной культуры. Словом, рискнем утверждать, что автором новой редакции вступительной статьи мог быть только сам Н. А. Львов.

В подтверждение этой гипотезы рассмотрим еще одно обстоятельство, на которое исследователи до сих не обращали внимания. Н. Ф. Финдейзен в своих «Очерках» приводит документальную историю о том, как в 1811 г. Прач письменно обращался в Академию наук с предложением напечатать в академической типографии 3-й выпуск «Собрания». Он хотел, «чтобы Типография своим коштом (т.е. за счет Типографии или Академии наук. — В.Л) и на своей хорошей бумаге отпечатала для него 600 экземпляров текстов и 900 экземпляров музыки. За сие Г. профессор Прач предоставляет Типографии: 1-е. Навсегда 157 медных досок, на которых гравирована Музыка. 2-е. Предоставляет также и право Авторское, которым может на всегда пользоваться (Типография. — В.Л.), <...> но с тем: чтобы по выдаче ему желаемого количества экземпляров, Типография остановилась продажею от себя на один год»[8]. Дело почему-то не сладилось, хотя была уже получена резолюция о «доставлении» Прачем медных досок в Комитет Академии наук, «дабы по соображению с ценою оных досок (Комитет. — В.Л.) мог сделать хозяйственное свое положение согласно с пользою Академии»[9]. На этот колоритный документ ссылались не однажды, подчеркивая в первую очередь авторское право И. Прача на сборник, но, как представляется, весь объем имеющейся в нем исторической информации еще далеко не прочитан.

В данном случае нас интересуют именно медные доски с награвированными на них нотами и подтекстовкой. В ненаборных нотных изданиях конца XVIII в. гравирование нотных досок было самой трудоемкой и высокооплачиваемой работой, подобной по технике и сопоставимой по оплате с художественной гравировкой. Б. Л. Вольман полностью приводит подробно расписанный «Счет напечатанной на щет кабинета ее императорского величества опере с нотами под заглавием «Начальное управление Олега», подготовленной в типографии Горного училища в 1791 г.[10]. Из него следует, что в этом дорогом, художественно и полиграфически роскошном издании с частью тиража в кожаных и сафьяновых переплетах собственно изготовление нот составило две трети от общих расходов в 7000 рублей. Конечно, «Олег» — это уникальное в России ХVIII в. партитурное издание. Но и выпуск клавиров был весьма дорогим удовольствием. Двумя годами раньше в типографии Горного училища выходит клавир оперы «Февей» — примерно в том же формате и того же объема, что и вышедшее на следующий год в той же типографии «Собрание народных русских песен». Выпуск «Февея» обошелся казне примерно в 2500 рублей[11]. Кстати, Прачу и было поручено сделать клавирные переложения этой и двух следующих опер.

Однако если стоимость типографских расходов по выпуску клавира оперы «Февей» (а стало быть и вышедшего вслед за тем «Собрания») превышала шесть годовых окладов Прача в бытность его преподавателем Театральной школы (а 400 рублей — это, по тем временам, весьма высокий оклад для музыканта), то мог ли Прач сам оплатить гравирование нотных досок новых 52 песен, дополнивших 2-е издание сборника в 1806 г.? Вопрос чисто риторический — конечно, нет. Но работа была выполнена и скорее всего не за собственный счет Н. А. Львова, потому что даже в пору расцвета своей деятельности он не был особенно богатым человеком. Более вероятно, что через своих высокопоставленных друзей и в силу признанного авторитета в художественно-аристократической среде и в высших придворных кругах он мог добиться «казенного кошта» для исполнения задуманной работы.

Не лишне напомнить, что в число близких друзей Н. А. Львова входил один из самых просвещенных людей своего времени, историк, библиофил и одновременно тогдашний владелец типографии Горного училища граф А. И. Мусин-Пушкин (будущий издатель «Слова о полку Игореве»); он давно и тесно дружен с А.В.Храповицким, поэтом и драматургом, личным секретарем Екатерины II, фактическим соавтором-редактором оперных либретто императрицы и, главное, человеком, отвечавшим за издание «екатерининских» опер и их постановку; наконец, именно в доме у Львова слушал пораженный Дж.Сарти знаменитую протяжную «Высоко сокол летает». Львов, Мусин-Пушкин, Храповицкий (разумеется, по высочайшему благоволению) и осуществили в типографии Горного училища грандиозный для России того времени проект — пять фундаментальных нотных изданий за три года: оперные клавиры «Февей», «Горе-богатырь Косометович» (1789), «Песнолюбие», «Собрание народных русских песен» (1790) и, наконец, партитуру «Начальное управление Олега» (1791). При этом Н. А. Львов в последнем издании был не только рисовальщиком всех гравюр и виньетов, не только поименованным переводчиком и литературным редактором «Объяснения на музыку, господином Сартием сочиненную» и автором «Предуведомления», но и, как предполагают исследователи, литературным, музыкальным и художественно-техническим редактором всего издания[12].

В таком контексте наше предположение выглядит вполне реальным. В ряду перечисленных придворных изданий сборник народных песен, подготовленный Львовым, оказался наиболее ценным для будущего русской культуры. Сам Львов это, конечно, хорошо понимал. Вполне вероятно, что немедленный и очевидный успех «Собрания», а может быть, и настойчивые пожелания ближайших друзей побудили его, пользуясь благоприятной издательской конъюнктурой, не мешкая продолжить работу. Отсюда — запись следующих 52 песен, обработанных затем Прачем и, что самое важное, награвированных, т.е. подготовленных к расширенному переизданию сборника. В пользу такого предположения говорит и то обстоятельство, что мастер-гравер К. Фролов, названный на титуле 2-го издания, по-видимому, готовил и доски первых ста песен. Во всяком случае, ноты и подтекстовки песен, обозначения номеров и итальянских терминов 1-го издания и добавленных во 2-м издании не различаются между собой, в них сохраняются все характерные особенности начертания. Тут несомненна рука одного мастера. Добавим еще, что создание нового варианта вступительной статьи также оказывается частью подготовки автора к новому изданию[13].

Сам Н. А. Львов не успел довести свой замысел до конца. Изменялись обстоятельства, дважды при его жизни происходили перемены на российском императорском престоле, и оба раза драматически. Один из первых указов Павла I (1796) о запрещении вольных типографий (частично разрешенных Екатериной II с 1769 и полностью — с 1783 г.) явно не способствовал появлению любого рода изданий. В последние годы жизни Н. А. Львов часто и подолгу болел, при этом он много ездил, но все-таки не забыл оставить все материалы сборника, т.е. записи песенных текстов и новую редакцию статьи (скорее всего, в черновиках), все награвированные нотные медные доски и авторские права своему помощнику И. Прачу. Надо думать, оставил ему и соответствующий наказ.

После смерти Н. А. Львова, вероятно, как только позволили обстоятельства, Прач выпустил 2-е издание сборника в расширенном составе (150 песен) и с новым вариантом вступительной статьи. Добавим, что он поменял местами разделы свадебных и хороводных песен и, симметрично распределяя песни по двум частям-томам нового издания, делал это не всегда последовательно. Не обошлось, конечно, и без титульного «верноподданного» подношения «с глубочайшим благоговением». Кроме того, философское отступление Львова в 1-м издании вступительной статьи расширено Прачем (или литератором, который ему помогал) пространным и весьма неловким перечнем того, что содержат в себе русские народные песни, и, в частности, «везде священное подобострастие к Государям». Это уже явно не стиль Н. А. Львова.

Надо, впрочем, отметить, что Прач сделал одну очень разумную вещь. По-видимому, испытывая некоторые финансовые затруднения и подстраховывая свое предприятие, он заранее объявил подписку на новое издание и включил в него полный список «Имен Господ подписавшихся». Список содержит около 140 фамилий, почти всегда представленных с именами-отчествами и соответствующим титульным обращением. Он демонстрирует выразительный — по засвидетельствованному интересу к музыке русских народных песен — социальный срез тогдашнего петербургского общества: от высшей аристократии, близкой ко двору (князей, княгинь, графов и графинь), до простых «господ» — Пеца, Дитмара, Клевера (издатели и книго- и нототорговцы), капельмейстера Эдуарда Бианки или просто неких господ Грунта, Гусева, Панова или Папеншналя. После каждого имени стоит цифра, обозначающая, вероятно, количество заказанных экземпляров издания. Обычно это цифра 1, но есть подписчики и на два экземпляра (например, Ея Высокопревосходительство Екатерина Ивановна Нелидова), на четыре-пять (Н.П.Дюклу, А. В. Ольхин, А. Ф. Лабзин), а Ф.Дитмар (поначалу компаньон И. Герстенберга, а с 1800 г. — самостоятельный петербургский нотоиздатель) подписывается на шесть экземпляров. Всего подписка собрала чуть ли не 200 экземпляров.

Список составлен достаточно произвольно, в несколько приемов либо разными лицами, но в каждом из пяти «заходов» в общем выдерживается последовательность от высших «сиятельств» к низшим «господам». До списка поименованы все члены императорской фамилии, которые «к получению сего издания Песен всемилостивейше благоволили изъявить Высочайшую волю Свою», — обе императрицы, царствующая и вдовствующая, и пятеро великих князей и княжон. Список этот остается открытым для исследователей, так как, насколько нам известно, он еще не был предметом специальных исторических изысканий*.

Но вернемся к рукописи. Автор РС выстраивает ее следующим образом: титул; «О русском народном пении» — вступительная статья из издания 1790 г.; «Ко второму изданию Предуведомление» — статья из 2-го издания 1806 г.; «Реестр песням» — с названиями жанровых разделов, но со сквозной нумерацией, № 1-152; ноты и тексты песен — также со сквозной нумераций, № 1-154.

Общие установки Автора РС вполне очевидны: 1) объединить материалы двух изданий: оба варианта вступительной статьи и весь корпус песен, включая две, по какой-то причине опущенные Прачем во 2-м издании. (при этом песен оказывается 154, а не 152 песни; к этому вопросу мы еще вернемся); 2) восстановить последовательность жанровых разделов и песен внутри разделов, порядком перепутанных Прачем, в соответствии с 1-м изданием; при этом песни, добавленные в обоих томах 2-го издания, последовательно продолжают песни 1-го издания в каждом разделе; 3) сделать сборник более удобным для практического использования, чтения статей и музицирования. Дробная нумерация песен, самостоятельная внутри каждого раздела, особенно во 2-м издании (т.е. отдельная в каждом томе) чрезвычайно затрудняла ориентировку в сборнике. То же относится и к вступительным статьям, где отсылки к той или иной песне были «слепыми», т.е. обозначались номерами без названий. Во 2-м издании ссылки особенно громоздкие, например: «Из пастушьих песен одна в числе протяжных второй части под № 7, другая между плясовыми первой части под № 10». Кроме более удобной сквозной нумерации песен, Автор РС в отсылках обеих статей заменяет номера на их названия, точнее, на песенные инципиты (т.е. тексты первых строчек) и вводит в текст пространные постраничные сноски, которые имелись в обеих редакциях статей.

Через 150 лет этот подход фактически реализует В. М. Беляев в своем переиздании сборника (1955). Однако в своем намерении сделать сборник максимально удобным в домашнем пользовании Автор РС шел гораздо дальше Беляева. Он упрощает нотную запись песен, превращая трехстрочную запись (партия голоса и клавирный аккомпанемент) в двухстрочную клавирную. При этом мелодическая линия выделена в партии правой руки штилями вверх, а поскольку в сопровождении Прача мелодия практически всегда дублировалась, в упрощенной форме записи сохранилась вся фактура его обработок. Подтекстовка первой строфы вписана между клавирными строчками с точным распределением по слогам. Такая форма записи давала возможность петь песню с сопровождением или просто играть ее как инструментальную пьесу.

Нужно отметить, что автор рукописи не просто владел музыкальной грамотой, но был очень хорошим музыкантом. Обнаруженные нами случаи легкой музыкальной редактуры свидетельствуют о высоком уровне его музыкальной культуры.

Теперь сделаем несколько замечаний о составе песен и записи текстов в РС. Выше уже говорилось, что в последовательности разделов и песен Автор РС ориентируется на 1-е издание, дополняя его песнями, появившимися во 2-м издании. Тут, однако, не обошлось без некоторых недоразумений. Так, в первом разделе (Протяжные) под № 50 и 51 повторяются песни № 6 и 18 соответственно. Следующий раздел (Плясовые) дополнен двумя малороссийскими песнями, взятыми из соответствующего раздела, — № 113 «Ой не видтиль месяц светит» и № 114 «Ой послала меня мати»; при этом они повторены и в разделе малороссийских песен (№ 153, 154 соответственно). В разделе свадебных поменялись местами песни № 120 и 121. В разделе хороводных последняя песня поставлена первой (№ 125).

Кроме того, в двух случаях в дополнение к основному нотному тексту Автор приводит еще по одному музыкальному варианту, не указывая источников заимствования (нами пока не установленных). Возможно, это авторские записи вариантов, известных ему в устной традиции. Это плясовая «За святыми воротами черничка гуляла» (№ 78) и малороссийская «Катилися возы» (№ 141). Наконец, наибольшие расхождения обнаруживаются в последнем разделе — Малороссийские песни. Во-первых, две песни, которые, как уже отмечалось, были ранее включены в конец раздела русских плясовых, повторены здесь тоже в самом конце раздела и всего сборника. (Любопытно, что в общем «Реестре песням» их нет, он заканчивается № 152.) Во-вторых, опущены две песни: «Чи яж кому виноват» (по изданию В. М. Беляева, № 149) и самая последняя песня «На бережку у ставка» (по Беляеву, № 152). В-третьих, тексты многих песен, как и их заглавия, по сравнению с изданием 1806 г. заметно русифицированы, например «Гей во поле вишня» вместо «Гей у поли вышня», «Беду себе купила» вместо «Биду соби купила», «Да просил меня Герасим» вместо «Да просив мене Горасим» и т.п. Можно думать, что это фиксация естественного процесса освоения популярных украинских песен в русской фольклорно-слободской среде и в практике домашнего музицирования. Кроме того, если эти песни ко времени составления РС воспринимались уже как вполне русские, то в их текстах снимаются нарочитые украинизмы.

Что касается очень популярной тогда песни «На бережку у ставка», которая, как известно, была любимой песней князя Г. А. Потемкина и звучала в исполнении хора и оркестра на знаменитом празднике 1791 г. (в Таврическом дворце, по случаю победы под Измаилом), то тут можно высказать следующее соображение. Вслед за О.Е.Левашевой музыковеды считают, что единственное в своем роде развитое вариационное сопровождение, включенное В. Ф. Трутовским в четвертый выпуск своего сборника (1795), представляет собой клавирное переложение хоровой и оркестровой партитуры О. Козловского[14]. В издании 1806 г. Прач дал свою версию вариационной композиции такого же масштаба, явно ориентируясь на обработку Козловского-Трутовского. Вполне возможно, что Автор РС мог знать эту историю и даже располагать партитурой Козловского, напечатанной в Москве в 1794 г. (хотя и без имени композитора). Во всяком случае, он решил не включать обработку Прача в свою рукопись.

В записи текстов песен используются приемы сокращения, знакомые как по печатным изданиям, так и по рукописным нотным книгам псалмов, кантов и песен. Иногда в подтекстовках употребляются выносные буквы в конце слова или слога (возможно, для экономии места и, конечно, в силу традиции). В некоторых случаях Автор РС исправляет грамматические ошибки, может быть, приводит форму записи в соответствие с изменившимися нормами письменного языка. Приведем один пример из шуточно-плясовой песни «Во Донских во лесах» (известной также с зачинами «Веселая голова» или «Капитанская дочь»):

Беляев, № 90 РС, № 92

Тут очевидны не только грамматические исправления. Гораздо важнее то, что Автор РС записывает более полный текст, восстанавливая и певческий повтор строки, и еще одну дополнительную строку, отсутствующую у Прача. Так что степень внимания при переписывании и владение музыкально-песенным материалом Автора РС можно оценить очень высоко.

Наконец, еще один пример, связанный с текстом знаменитой святочной подблюдной песни «Уж как слава Тебе, Боже, на небеси, Слава!» (в РС № 135, у Беляева — № 132). Многократно использованная русскими композиторами XIX в. в качестве разного рода «слав», в наше время она известна только по музыке, поскольку в издании 1955 г. оригинальный текст ее вообще не приводится. В. М. Беляев искусственно сконструировал текст из придуманной им самим первой строки «Слава на небе солнцу высокому», две следующие взял из первого издания, а далее заимствовал текст не очень ясной по жанру песни — то ли подблюдной, то ли свадебной — из сборника И. П. Сахарова (1838). Мы имеем возможность привести здесь три варианта полных текстов — из двух первых изданий, практически недоступных читателю, и из нашего РС.

Издание1790 г.:

Уж как слава Тебе Боже на небеси, слава!

Еще ету мы песню хлебу поем, слава!

Еще хлебу поем, хлебу честь воздаем, слава!

Издание1806 г.

Уж как слава Тебе Боже на небеси, слава!

Государю нашему на сей земле, слава!

Ево цветное платье не носится, слава!

Ево верные слуги не стареются, слава!

Ево добрые кони не ездятся, слава!

Мы песню сию Государю поем, слава!

Государю поем, Ему честь воздаем, слава!

РС

Уж как слава Тебе Боже на небеси, слава!

Государю нашему на сей земли, слава!

Ево цветное платье не носится, слава!

Ево верные слуги не стареются, слава!

Ево добрые кони не ездятся, слава!

Еще эту мы песню хлебу поем, слава!

Еще хлебу поем, хлебу честь воздаем, слава!

Мы песнь сию Государю поем, слава!

Государю поем, Ему честь воздаем, слава!

В 1-м издании это, вероятно, одна из подлинных коротких припевок, звучавших, скорее всего, в начале святочных подблюдных гаданий. Во 2-м издании после сохранившейся начальной строфы приводится более развернутый величальный текст, в котором традиционное формульное обращение «(го)сударь» (ср. свадебное «Государь ты мой батюшка, Государыня родна матушка» или святочное же обращение колядовщиков «Ты позволь, сударь-хозяин, Ты позволь, господин») неуловимо вибрирует по смыслу с верноподданническим «Государь». Автор РС, верный своему принципу, объединяет оба варианта текста, едва ли задумываясь о фольклорно-этнографической строгости текста.

Остается сформулировать источниковедчески один из самых важных вопросов: кто мог быть автором этого рукописного «Собрания»? Напомним, что, с большой долей вероятности, происходившее имело место в Петербурге в 1807 г. Рассмотрим две рабочие версии, исходя из того, что это должен быть, как показано выше, музыкально хорошо образованный человек, с чутким «фольклорным» слухом и достаточно широким кругозором в области народных песен.

В е р с и я 1 — линия Фоминых. Рукописное «Собрание» поступило в рукописный фонд Российского института истории искусств в 1952 г. от вдовы Николая Петровича Фомина. Н. П. Фомин (1864-1943) — композитор, пианист и дирижер (окончил Санкт-Петербургскую консерваторию в 1891 г. по классам Н. А. Римского-Корсакова, А. К. Лядова и А.Г.Рубинштейна), фактический создатель «Великорусского оркестра» (работал с В.В.Андреевым в качестве музыкального руководителя с 1889 г.), автор большого числа обработок русских народных песен для оркестра народных инструментов; в конце жизни — профессор Ленинградской консерватории. Из его «Автобиографии» и рукописных воспоминаний о детстве* следует, что атмосфера дома была очень музыкальной. Отец, служивший в Министерстве финансов, прекрасно играл на фортепиано, скрипке, гитаре, бегло «читал генерал-бас» и вообще слыл знатоком музыки. с широким кругозором. В числе друзей, часто бывавших и музицировавших в доме Петра Илларионовича, — знаменитый бас Осип Петров, скрипач Г. Венявский, двоюродный брат Николая И. О. Рыбасов — дирижер Александринского театра и др.

В одной из рукописных тетрадок Н. П. Фомина, на отдельной странице, помещен без заглавия следующий список, который мы приводим полностью:

Ипат Фомин, род. в 1726 г.

Евстигней Ипатович, род. 5 авг.1761 г. + 11 апр. 1800 г.

Илларион Евстигнеевич, род. 3 июля 1797 г.+ 5 марта 1851 г.

Петр Илларионович, род. 6 окт. 1819 г.+ 1 февр.1888 г.

Николай Петрович, род.2 авг.1864 г.(+ 19 ноября 1943 г.) [Вписано другой

рукой карандашом. — В.Л.]

Ясно, что это родословная по мужской линии, причем хорошо известная в роду, судя по точности дат рождения и смерти каждого. Родословная подтверждает глухую информацию «Музыкальной энциклопедии» о том, что Н. П. Фомин — правнук композитора Е. И. Фомина (МЭ. М., 1981. Т.5). Об Ипате Фомине и Евстигнее Ипатовиче нам кое-что известно: Ипат — отставной солдат-артиллерист, бывший канонир Тобольского пехотного полка; его сын, Е. И. Фомин, — знаменитый «болонский академик», замечательный русский композитор, в ряду ближайшего окружения Н. А. Львова. О Петре Илларионовиче и Николае Петровиче мы уже говорили. Фактически нет никаких сведений о сыне композитора, Илларионе Евстигнеевиче. Очевидно, он не был известным музыкантом, но в любом случае он все равно не мог стать автором РС, поскольку в то время ему было около десяти лет.

Итак, рукописная книга могла попасть в дом Фоминых еще при Петре Илларионовиче, который, судя по воспоминаниям сына, относился к числу активных участников бытового домашнего музицирования в Петербурге. Сам же правнук Е. И. Фомина был не просто высоко образованным музыкантом, но всю свою творческую жизнь занимался русскими народными песнями. Так что РС мог быть одной из его настольных книг, судя по аккуратным карандашным пометкам в рукописи, очень, впрочем, немногим.

В е р с и я 2 — линия Львовых. Известно, что сам Н. А. Львов, обладая широчайшей музыкальной эрудицией, прекрасно пел и играл на фортепиано. Три его дочери получили великолепное домашнее музыкальное образование, постоянно участвовали в любительских оперных спектаклях и домашнем музицировании. Непременным участником таких вечеров был младший двоюродный брат Николая Александровича — Федор Петрович Львов (1766-1836), будущий директор Придворной певческой капеллы (1826-1836), активный сторонник восстановления древнерусского знаменного пения. Его сын, Алексей Федорович Львов (1798-1870), — сановный петербургский вельможа, в то же время хорошо известный и концертирующий в Западной Европе скрипач-виртуоз, композитор и дирижер; в Петербурге — активный музыкально-общественный деятель (между прочим, автор гимна «Боже, царя храни»); после смерти отца на четверть века принимает на себя директорство Капеллы.

Со 2-м, расширенным изданием 1806 г. популярность «Собрания русских народных песен», по-видимому, сильно возрастает (что подтверждается и появлением 3-го издания 1815 г.). Но после смерти Н. А. Львова сменяется уже второе поколение, и в общественном сознании утверждается одна из легенд музицирующего Петербурга — «Сборник Прача», поскольку имя Львова ни в одном издании не названо. Вслед за прошедшими незаметно высказываниями в печати «старика Державина» и митрополита Евгения (Болховитинова) Ф. П. Львов, уже в весьма почтенном возрасте, пытается еще раз восстановить справедливость. В 1834 г. в брошюре «О пении в России» он, в частности, эмоционально и очень подробно вспоминает о восхитительном музицировании, прежде всего о многоголосном ансамблевом пении русских песен в доме своего старшего и знаменитого кузена. Директор Певческой капеллы очень ясно и точно формулирует суть замысла и усилий Н. А. Львова относительно издания русских народных песен, и безусловную авторскую принадлежность ему вступительной статьи в сборнике (думаю, неслучайна и перекличка названий его брошюры и статьи «О русском народном пении»), и, наконец, роль И. Прача в реализации этого проекта.

Ф. П. Львов наверняка знал и о подготовке 2-го, существенно расширенного и переработанного издания сборника. И вероятно, ревниво и тщательно сравнивал оба издания, положив их рядом на своем столе…

Между прочим, в 1810 г. Федор Петрович женился вторым браком на одной из дочерей Н. А. Львова, Елизавете.

Так, скорее всего, могла выглядеть история нашего рукописного собрания и его Автора. Где и когда пересеклись еще раз семьи Львовых и Фоминых, когда и как РС оказался в доме Фоминых — эти вопросы остаются открытыми.

Приложение

Содержание рукописного сборника, хранящегося в Кабинете рукописей Российского института истории искусств (ф.2, оп.1, ед. хр. 1336)*

Титул:

Собранiе Русскихъ народныхъ песенъ съ их голосами положенных на музыку Иваномъ Прачемъ.

Музыку гравировалъ и печаталъ К. Фроловъ.

Съ дозволения Санктпетербургскаго Цензурнаго Комитета печатано въ типографiи Шнора.

Санктпетербургъ 1806 года.

Первое издание печатано въ типографiи Горнаго училища 1790 года.

Оборот титула:

Его императорскому величеству всемилостивейшему государю императору АЛЕКСАНДРУ ПАВЛОВИЧУ самодержцу всероссiйскому.

Съ глубочайшим благоговениемъ подносит верноподданый Иванъ Прачъ.

О русскомъ народномъ пении

<<Ко второму изданию Предуведомленiе>>

Реестръ песням

Протяжныя.

* Пользуюсь возможностью поблагодарить Н. С. Серегину за консультацию.

Примечания

1. ▲ См.: Клепиков С. А. Филиграни и штемпели на бумаге русского и иностранного производства ХVII- XX века. М., 1959.

2. ▲ См.: Васильева Е. Е., Лапин В. А. Кант; Псальма, псалм, псалом // Музыкальный Петербург: Энциклопедический словарь: XVIII век. СПб., 1998. Кн.2.

3. ▲ См. об этом: Беляев В. М. «Собрание народных русских песен с их голосами» Львова-Прача // Собрание народных русских песен с их голосами на музыку положил Иван Прач / Под редакцией и с вступительной статьей В. М. Беляева. М., 1955; Васильева Е. Е., Лапин В. А. Львова Н.А. и Прача И. сборник // Музыкальный Петербург: Энциклопедический словарь. СПб., 1998. Кн.2.

4. ▲ Ян Богумир (Иоганн Готфрид), в Петербурге — Иван Прач (ок.1750-1818) — музыкант, чех из Силезии, который в конце 1770-х гг. приехал в Петербург как «клавирист» и педагог. Начал со скромной, но почетной должности учителя «музыки на клавикордах» в Смольном институте благородных девиц, а затем в младших классах Театральной школы. Однако уже через десять лет вошел в элитарный круг петербургского общества. А. Л. Порфирьева допускает даже, что здесь могли иметь место какие-то масонские связи. См.: Порфирьева А. Л. Прач // Музыкальный Петербург: Энциклопедический словарь. СПб., 1998. Кн.2.

Впрочем, расхожее представление о личности Прача как о хорошем педагоге и музыканте, но вполне посредственном композиторе может быть пересмотрено. Как раз во время работы над данной статьей автору довелось услышать впервые исполненную в России интереснейшую сонату Прача для виолончели и клавира а-moll, которая была издана в Санкт-Петербурге в 1806 г., но считалась утерянной (СПб., январь 2000 г., МЗФ; виолончель — Дм. Соколов, молоточковый клавир — Ю. Мартынов). В настоящее время московские и петербургские музыканты готовят в Германии диск CD, целиком посвященный камерно-инструментальной музыке Прача.

5. ▲ Казалось бы, справедливость восстановлена, тем более, что А. Е. Пальчиков ссылался на свидетельства Г. Р. Державина, Ф. П. Львова, митрополита Евгения (Болховитинова) — современников и близких друзей Н. А. Львова, людей достаточно авторитетных. Но нет, уже в нашем столетии, от Н.Ф.Финдейзена до В.М.Беляева, редактора 5-го издания, систематически преувеличивается роль «прогрессивного труженника» Прача и умаляется значения «аристократа» Львова в создании сборника. Завершает эту кампанию Б. Л. Вольман, своеобразно аргументируя свое предположение о том, что вовсе «не Н.А.Львов был инициатором издания песенника, а Прач. Не Львов поручил Прачу гармонизовать песни, а Прач воспользовался помощью Львова, его песенными текстами, советами, возможностью записи песен в его доме и т.п. Подтверждают такое предположение и та инициатива и настойчивость, которые проявил Прач при переиздании обновленного песенника уже после смерти Львова, а также авторское право Прача на песенник и гравированные доски издания, бывшие его собственностью» (Вольман Б. Л. Русские печатные ноты ХVIII века. Л., 1957. С.146.) Чуть ранее высказывается предположение о том, что и «предисловие к первому изданию написано Львовым, но, по-видимому, при непосредственном участии Прача» (с. 144).

Понятно, что Б. Л. Вольман лишь доводит до логического конца отмеченную выше тенденцию советской музыкальной историографии. Опровергать эту вполне безосновательную гипотезу нет необходимости, тем более что в последние десятилетия подробно и объемно проясняется выдающаяся роль Н. А. Львова в истории русской культуры последней четверти ХVIII в. в целом. См.: Глумов А. Н. Н. А. Львов. М.,1980; Львов Н. А. Избранные сочинения / Вст.статья, сост., подг. текста и коммент. К. Ю. Лаппо-Данилевского. СПб., 1994; Крюков А. Н. Львов // Музыкальный Петербур. СПб., 1998. Кн.2.

6. ▲ См.: Руднева А. В. Анализ музыкально-поэтической строфы песни «Высоко сокол летает» // Музыкальная фольклористика. М., 1973. Вып.1.; Келдыш Ю. В. К истории оперы «Ямщики на подставе» // Келдыш Ю. В. Очерки и исследования по истории русской музыки. М., 1978.

7. ▲ См.: Финдейзен Н. Ф. Очерки по истории музыки в России с древнейших времен до конца XVIII в. М., 1929. Т.2. С.336.

8. ▲ Там же. С.331.

9. ▲ Там же. Примеч. 370.

10. ▲ Вольман Б. Л. Русские печатные ноты XVIII века. С. 136-137.

11. ▲ Там же. С.138, 213.

12. ▲ Там же. С.139-140. См. также: Финдейзен Н. Ф. Очерки по истории музыки в России… С. 328.

13. ▲ Справедливости ради нужно отметить, что Ю. В. Келдыш, в целом разделяя общепринятую точку зрения, один раз осторожно высказал допущение о том, что подготовка 2-го издания могла происходить еще при жизни Н. А. Львова «и с его участием» (История русской музыки. Т.2: XVIII век. Часть вторая. М., 1984. С.249). Более определенно высказывался М. К. Азадовский: «не исключена возможность, что новое предисловие было подготовлено еще Львовым» (Азадовский М. К. История русской фольклористики. М., 1958. [Том 1] С.74).

В марте 2001 г., уже после написания настоящей статьи, проходили юбилейные торжества, посвященные 250-летию со дня рождения Н. А. Львова. (Летом того же года выяснилось, что дата эта ошибочна: в архивных материалах Торжка, на родине Львова, обнаружена метрическая запись с годом его рождения — 1753. Скорее всего, по распространенному тогда обыкновению, Николеньке «увеличили» возраст, чтобы пораньше записать в Измайловский полк на военную службу.) По материалам научной конференции организатор ее А.Б.Никитина готовит к печати сборник. Она и познакомила нас со статьей известного музыкального историка А. С. Розанова, посвященной главным образом судьбе типографии Горного училища в конце XVIII в. и ее тогдашнего директора И. Т. Третьяковского. В этой статье впервые публикуется обнаруженный А. С. Розановым типовой документ из фондов Кабинета ЕИВ. Приведем полное название этого документа, представленного директором типографии Горного училища: «Счет напечатанной за щет Кабинета Ея Императорского Величества книге под заглавием <Собрание русских народных песен с нотами>, том 1-й». А. С. Розанов датирует документ 1791 или 1792 г. (Статью обнаружила в рукописных фондах Музея музыкальной культуры им. М. И. Глинки М. П. Пряшникова и прислала А. Б. Никитиной для публикации в львовском сборнике.)

* За консультацию благодарю Ф. Э. Пуртова.

14. ▲ См.: Левашева О. Е. Песни Козловского // Русско-польские музыкальные связи. М., 1963; Вольман Б. Л. Русские печатные ноты… С.156-157; Келдыш Ю. В., О. Е. Левашева. История русской музыки. Т.2. С.238. Иной точки зрения придерживается М. А. Лобанов. См: Лобанов М. А. Трутовского В.Ф. сборник // Музыкальный Петербург. СПб., 1999. Кн.3. С.180.

* КР РИИИ, ф. 27, оп. 1, ед.хр. 1 и 3.

* Текст титульного листа и названия песен воспроизводятся по рукописному оригиналу с сохранением орфографии подлинника. Восстановленные публикатором фрагменты титульного текста особо не отмечаются; расположение текста на плоскости листа сохраняется приблизительно. В Реестре справа в скобках указаны номера песен по изданию В. М. Беляева 1955 г.

* В корпусе песен раздел озаглавлен Песни плясовыя или скорыя